Жизнь Нижегородской ярмарки всегда была наполнена увеселениями различного рода.
В половине шестидесятых годов одним из часто посещаемых мест был парк, находившийся за ярмаркой. Здесь, в этом парке, была эстрада, на которой играл оркестр, выступали песенники известного московского хора Кольцова. За парком в поле в темные августовские ночи пускались фейерверки. По соседству находился цирк, тогда принадлежавший Прису, а затем Велле и, наконец, с 1867 года известному тогда содержателю цирка в Москве—Гинне; цирк привлекал множество публики и служил, после трактиров и разных шантанов вроде Кузнецова и Зоткевича, для более степенной публики любимейшим развлечением; в цирке давались багеты-самодельщины, переделанные из разных известных балетов и даже опер.
Одновременно с цирком и другими увеселениями с самых первых дней после поднятия флагов ежегодно открывался театр. Ярмарочный театр, на сцене которого иногда подвизались первые светила драматического искусства, в своем репертуаре должен был подделываться под вкусы ярмарочной публики, ставя разные раздирательные драмы того времени с мелодраматическими и даже попросту подчас балаганными эффектами.
Народные увеселения сосредоточивались, как и сейчас, за каналом к Мещерскому озеру, где теперь Старосамокатская площадь, к которой с одной стороны прилегает толкучка, а с другой— макарьевские кухни, изготовляющие дешевые обеды, которыми пользуются преимущественно лишь приказчики, мелкое чиновничество командируемых на ярмарку учреждений, получая обеды на дома через посредство целой армии разбитных бойких молодых бабенок-носилыдиц, в известные часы дня вприпрыжку шныряющих по всем улицам, переулкам и закоулкам с коромыслами, унизанными и спереди, и сзади множеством судков. Макарьевские кухни, задами выходящие к самому Мещерскому озеру, представляют собой рад наскоро сколоченных балаганчиков, от которых за несколько сажен несет кухонной гарью, пригоособых макарьевских пышек, которыми любят кавалеры балчуга угощать своих дам под холщовыми навесами, имеющимися около каждой кухни за небольшими столиками, покрытыми засаленными рванными скатертями. Здеа всегда толчея и содом: говор толпы, гром турецких барабанов, визг разбиты? скрипок, охрипших флейт, лязг, гул, неистовый рев волторн и крик, зазывш в балаганы "к началу последняго представления". Типичнейшим из увеселительных учреждений здесь был самокат—излюбленное место развлечение простого народа. Теперь самокатов, по крайней мере в том первоначальном своем виде, как в пятидесятых годах, на ярмарке давно нет.
Источник: А. П. Мельников Очерки бытовой истории Нижегородской ярмарки
